Воспалительные опухоли

Опухоль – это новообразование, которое может возникать на теле матки, а также яичниках и маточных труб. Несвоевременное лечение может спровоцировать развитие злокачественной опухоли, то есть рака.

Тубоовариальная опухоль – воспалительное гинекологическое заболевание. Обусловлено воспалением придатков. Это вызывает гнойные накопления в области матки. Это последняя стадия воспалительного процесса яичников и аднексита. В спайках накапливается гной, вызванные симптомы резко ухудшают состояние и требуют неотложного лечения.

Бывают воспалительные, гнойные, доброкачественные и злокачественные опухоли. Чтобы избавиться от данного заболевания, проводят удаление новообразования. Быстрое диагностирование и качественное лечение снизит вероятность развития осложнений. А также, предотвратит некроз, перитонит, инфицирование и образование онкологии.

Самой распространенной является опухоль яичника, она растет за счет накопления жидкости в кистозных полостях. Киста соединяется с яичником ножкой, которая содержит в себе кровеносные сосуды, связки, нервы. Даже если опухоль доброкачественная, гинеколог посоветует ее удалить. Может запуститься процесс перерастания в злокачественное образование.

Большая вероятность риска возникновения патологии у женщин зрелого возраста, женщин старше 45 лет, не имеющих детей, а также при позднем наступлении менопаузы. Даже в молодом возрасте девушки подвержены возникновению болезни.

Для лечения применяют оперативное вмешательство, радикальное или с сохранением органов. Вмешательство зависит от возраста больной, степени и локализации поражения. При обычной воспалительной опухоли проводят сохраняющую операцию, либо могу удалить один из придатков матки. При злокачественной опухоли, делают гистерэктомию. Это полное удаление матки или всех поврежденных органов. Вместе с придатками удаляют метастазы. Чтобы уменьшить очаг и снизить вероятность разрастания отростков, применяют химиотерапию или воздействие лучей.

Есть опасность, которую несет в себе опухоль матки. Может перекрутиться основание – ножка. Это происходит из-за резкого движения, физической активности, быстрого бега, поворотов тела. Во время перекручивания сдавливаются сосуды и нервы, нарушается кровеносный обмен и питание кисты. Происходит омертвение тканей опухоли. Сопровождается данный синдром повышением температуры тела, потливостью. Учащается пульс, появляется тошнота и рвота. Резкая боль в животе не проходит. Состояние женщины ухудшается.

Если перекручивание было не полным, симптоматика выражается в меньшей степени. Но не следует откладывать немедленное обращение в больницу. В любой момент может развиться воспаление брюшной полости.

В удалении нуждаются все виды опухолей яичников. Они могут принести серьезные и неблагоприятные изменения в организме женщины. У пожилых женщин, у которых давно закончился менструальный цикл, появляются кровянистые выделения из влагалища. Повышается сексуальная активность. При выработке гормонов у девочек наступает ранний период полового созревания. В детородном возрасте изменяется цикл менструаций, могут открыться маточные кровотечения или чередоваться с полным их отсутствием. Гормоны мужского типа способствуют изменению женского организма. Изменяется походка, повышается растительность в области груди, подбородка и над верхней губой.

Диагностировать опухоль позволят такие симптомы: запор, болевой синдром. Они будут увеличиваться, когда опухоль начнет вырастать в размерах, оказывать давление на находящиеся рядом органы. На первых этапах появления заболевание проходит бессимптомно. Обнаружить опухоль на ранних стадиях можно на гинекологическом осмотре. В обязательном порядке следует посещать смотровой кабинет не меньше одного раза в год. Это касается немолодых женщин, страдающих бесплодием, хроническими воспалениями и нарушениями работы эндокринной системы. Девушки, планирующие беременность и девочки в период полового созревания, должны посещать гинеколога в обязательном порядке.

Виды опухолей

Разновидность образований разделяют по их местонахождению, ткани, в которых образовались. На первой стадии тубоовариального проявления наблюдается гнойное поражение только в маточной трубе. Вторая стадия, пиовар. Затрагивается яичник. При возникновении опухоли поражаются все половые органы и брюшная полость.

Выделяют такие виды опухолей:

• герминогенные;
• стромальные;
• эпителиальные;
• злокачественные.

Герминогенные опухоли формируются в тканях, которые способствуют образованию яйцеклетки. Эпителиальные возникают на придатках. Это самый частый диагностирующий вид опухоли. Стромальные находятся в тканях, основывающих яичник. Эти опухоли имеют доброкачественную наклонность. Если их вовремя диагностировать и лечить не принесут угрозу жизни и здоровью женщины.

К злокачественным относят рак яичников. Это вторичное развитее метастазов от опухоли. Они могут находиться в матке, в молочных железах, легких, кишечнике и желудке.

Главная причина возникновения опухоли, сбой в работе гормональной системы в организме. Опухолевые образования развиваются в тканях, которые разрастаются в результате гиперплазии.

Клиника рака молочной железы

Как распознать рак груди в домашних условиях? Так как эта опухоль в большинстве случаев является гормонозависимой, то первоначально пациентки отмечают появление болезненных месячных, патологических выделений в середине цикла и тяжесть либо болезненность молочных желез, не связанных с менструацией.

Как проявляется рак груди? На ранних стадиях рак молочной железы никак себя не проявляет. Бессимптомное течение данного онкологического процесса делает это заболевание одним из опаснейших форм рака среди женщин. Поэтому каждая женщина должна хотя бы раз в год посещать врача-маммолога либо гинеколога, а также, не забывать о самостоятельном обследовании молочных желез.

Как определить рак груди? Для определения рака маммарной железы врачи-онкологи используют данные анамнеза заболевания и дополнительных методов исследования. Главными тревожными сигналами, которые могут указывать на наличие опухоли, являются:

• Увеличение размера молочной железы. Раковая опухоль груди на ощупь пальпируется как плотное и упругое опухолевидное образование;
• Появление патологических выделений из соска различного характера;
• Появление эрозий, чешуек либо изъязвлений в области соска и ареолы;
• Прогрессирующая деформация и уплотнение молочной железы. Злокачественная опухоль молочной железы имеет неровные края, а по мере роста она способна прорастать в окружающие ткани, поэтому на последних стадиях опухоль под грудью ощущается как большой неподвижный конгломерат;
• Увеличение регионарных лимфатических узлов (подмышечные, над- и подключичные).

Причины возникновения

Точные причины возникновения воспалительных опухолей до сих пор не установлены. Первыми признаками могут быть понижение аппетита, усталость, боли в животе, спине, голове. Резкое снижение веса, вздутие живота.

Повышают риск возникновения регулярный прием контрацептивов. Переохлаждения организма. Наследственный или врожденный фактор. Долгое отсутствие сексуальной близости или затяжной девственный период. Ранние и поздние менструации. Ни одной беременности и родов на протяжении всей жизни женщины. Частые аборты. Осложнения после тяжелых родов. Ранее хирургические операции на мочеполовых органах.

По мере развития и роста опухоли усиливаются симптомы и признаки. Повышается либидо, расстраивается менструальный цикл, появляются кровотечения. К причинам относят ЭКО, различные половые инфекции, хронические воспаления придатков матки.

Каждый год в Беларуси выявляют более 50 тысяч новых случаев заболевания раком. Чтобы вновь стать здоровым, большинству онкопациентов приходится пережить операцию по удалению опухоли. Каким образом она проходит, в чем преимущество малоинвазивных операций, как готовят пациентов и почему их настрой не менее важен, чем квалификация врача? Об этом и многом другом мы поговорили с Юрием Слободиным — заместителем главного врача по хирургии РКМЦ.

Юрий Валерьевич Слободин. Кандидат медицинских наук, хирург высшей квалификационной категории, заместитель главного врача Республиканского медицинского клинического центра по хирургии. В год проводит более 100 сложных операций. Владеет открытой, лапароскопической и роботической хирургией при злокачественной и доброкачественной патологии органов брюшной полости, забрюшинного пространства и малого таза.

“Порядка 67-68% всех случаев в 2021 году были выявлены на первой-второй стадии”

— Каждый год количество новых выявленных случаев рака в нашей стране увеличивается примерно на тысячу. В 2021 году их было зафиксировано 52 тысячи, в 2019-м — порядка 53-х, — рассказывает Юрий Валерьевич. — Сегодня на диспансерном наблюдении у онкологов находится порядка 307,5 тысяч человек. Из них в среднем 60 процентов — это пациенты, которые наблюдаются пять и более лет.
— Чем объясняется постоянный рост заболеваемости раком?

— Факторов много. На этот процесс влияет наш образ жизни, окружающая среде, питание. Но в основном онкологические заболевания мы обнаруживаем у пациентов старше 70 лет.

Сегодня на первом месте среди болезней, от которых чаще всего умирают белорусы, находятся заболевания сердечно-сосудистой системы, на втором — онкология. Но со временем и с применением новых технологий, которые внедряются при лечении кардиологических патологий, рак может выйти на первое место.

— Почему люди старше 70 лет больше подвержены риску заболеть раком?

— Для этого нужно понимать, что такое рак. Это перестройка клеток и тканей, которые превращаются в злокачественные. У пациентов на этапе старения эти метаморфозы более выражены. Потому и риск заболеть выше.

Хотя более агрессивно рак протекает у молодых людей. Если мы говорим о химиотерапии, то молодого человека лечить сложнее, чем пожилого. Иммунитет у него достаточно сильный, обменные процессы — быстрые. Все системы и органы активно работают и питаются кровью. В таких условиях опухоль развивается более агрессивно. У пожилых людей из-за процессов старения и сниженного иммунитета рак прогрессирует медленнее.

Болезнь молодеет. Довольно часто мы находим онкологические патологии у пациентов очень молодого возраста. Например, обнаружили рак ободочной кишки у пациентки в 23 года. И в 27 лет тоже был похожий случай. А ведь эти пациенты даже не попадают в группу скрининга рака ободочной кишки. По протоколам он начинается с 50 лет. Хотя сегодня и наша, и мировая практика показывают, что скрининг нужно начинать с 45 лет, а может, и в 40. — Вы называли количество людей, которые стоят на диспансерном учете, — 307 с половиной тысяч человек. Более 60 процентов из них — это пациенты, которые наблюдаются пять и более лет. Вырос ли процент выживаемости за последние годы?

— Да, он растет. В 2000 году летальность от рака составляла порядка 57 процентов. Это значит, что из 100 пациентов 57 умирали. В 2018-м году этот показатель — 31 процент.

Появляются новые технологии, меняются схемы лечения. Онкология — это ведь не только хирургия. Я бы даже сказал так: далеко не только хирургия. Это и химиотерапия, и лучевая терапия, и таргетная [лечение препаратами, которые блокируют рост и распространение раковых клеток. — Прим.]. Развиваются нехиругические методы лечения. Подходя к пациенту индивидуально и комплексно, мы получаем более высокий процент выживаемости.

Кроме этого, выживаемость повышается и за счет выявления рака на ранних стадиях. Скажем, если рак обнаружили на третьей стадии, а тем более на четвертой, лечение будет более сложным, чем было бы на первой или второй.

Данные за 2021 год говорят, что порядка 67-68% всех случаев были выявлены на первой-второй стадии. Это очень хороший показатель. В 2017-м году он был на отметке 61%.

Труднее всего поддаются лечению рак желчных протоков и головки поджелудочной железы

— До сих пор диагноз «рак» многими воспринимается чуть ли не как приговор. Что нужно о нем знать, чтобы не бояться?
— Некоторые люди так боятся рака, что, например, без каких-либо причин делают тесты на онкомаркеры. Но в этом нет смысла. Главное правило — вовремя обращаться к врачам при малейших симптомах или дискомфорте. Что-то заболело, чувствуете себя «как-то не так»? Запишитесь на прием к врачу, сдайте анализы, пройдите элементарное обследование. Важно наблюдаться, а не тянуть до последнего.

Часто говорят, что при раке желудка появляется отвращение к еде, нежелание есть мясо. На самом деле, если появилась такая клиника, то это, к сожалению, уже будет запущенная стадия.

Рак желудка, как правило, протекает бессимптомно. Непроходимость, жидкость в животе, боли, связанные с прорастанием опухоли в соседние органы — это уже поздние проявления.

Но, с другой стороны, в разговоре с пациентом ты узнаешь, что у него был дискомфорт, периодически появлялась изжога, просто он не обращал на это внимание.

Поэтому главное правило — быть более внимательным к себе. Здоровье пациентов прежде всего в их руках. Врач не может отвечать за всех. Его задача — помочь и решить проблему, с которой к нему обращается. Но предупредить ее, заметить может только сам пациент.

— Хирургическое лечение онкопациентам нужно не всегда, в некоторых случаях оно даже противопоказано. Это так?

— Раки разной локализацией имеют отличающиеся протоколы лечения.

Не всегда опухоль должна начинаться именно с хирургии, а схема лечения зависит от стадии.

Когда мы, врачи, определяем рак и ставим диагноз, то предполагаем стадию заболевания. Есть ряд обследований, который помогают посмотреть, насколько опухоль проникает в пораженный орган: она прорастает в стенку органа или растет только по слизистой? Также смотрим на лимфоузлы: они поражены или нет? Обследуем пациента на отдаленные метастазы, берем гистологию. Наши морфологи определяют тип опухоли, ее агрессивность. В совокупности, получив эти данные, мы решаем, каким образом лечить пациента.

Одна из проблем, которой занимается наш центр, — это рак желудка. Если это ранняя степень, то есть опухоль не прорастает глубже поверхностного слоя — слизистой, нет отдаленных метастазов и пораженных лимфоузлов, то операцию мы можем сделать эндоскопически. Это значит, мы не раскрываем брюшную стенку, а делаем все манипуляции посредством гибкой эндоскопии (внутрипросветно). Иссекаем опухоль в пределах здоровых тканей, исследуем ее — и пациент продолжает дальнейшее лечение и наблюдение. Такая операция максимально малоинвазивна, не требует больших хирургических вмешательств.

Если есть более крупные поражения, но нет серьезного проникновения в прилегающие органы, такие образования тоже считаются операбельными. В нашей клинике их делают лапароскопически. То есть мы делаем не большие разрезы, а четыре-пять маленьких надрезов в передней брюшной стенке размером до сантиметра, убираем две трети желудка или весь орган с лимфодиссекцией. Такая операция тоже малоинвазивна.

В чем преимущество этого метода? Мы выполняем весь объем хирургии, который нужен при данном виде рака. При этом за счет малых разрезов пациент рано активизируется и начинает двигаться. Соответственно, вероятность развития осложнений гораздо ниже. Раны маленькие, они, как правило, не гноятся, нет послеоперационных грыж. Кроме того, это профилактика пневмонии: чем раньше пациент встанет, тем меньше риск ее развития.

Ведь онкохирургия — это не про то, чтобы вырезать весь организм. Можно убрать все, что угодно, но в этом должен быть смысл. Онкохирургия направлена на увеличение жизни пациента, на то, чтобы она была активной и полноценной.

При запущенной стадии рака, при прорастании опухоли в органы и крупные сосуды операция, к сожалению, может не помочь. Хотя к каждому случаю нужно подходить индивидуально.

Иногда на помощь приходят химиотерапия, лучевая терапия. Зачастую они становятся мостиком к онкохирургии. Если пациент поддается лечению, мы выходим на этап операции.

— С какой локализацией рака вам чаще всего приходится сталкиваться?

— Сейчас на первом месте стоит рак предстательной железы у мужчин и рак молочной железы — у женщин. Следом идет рак толстой кишки. Хотя скоро, наверное, он будет превалировать: очень большое количество пациентов болеют им сегодня.

Если такой темп будет сохраняться, он выйдет на первое место. Например, по раку желудка количество пациентов большое, но оно немного снижается, с колоректальным раком такой тенденции мы не видим.

— Почему так происходит?

— Вероятнее всего, это зависит от нашего образа жизни и питания.

— Какая из локализаций труднее всего поддается хирургическому лечению?

— Если мы говорим о локализации, которой занимается наш центр, то это, наверное, рак желчных протоков.

Его лечение требует большой резекции печени, достаточно серьезной реконструкции. К сожалению, этот рак еще и не очень благодарен в своей общей и безрецидивной выживаемости.

Рак головки поджелудочной железы также требует достаточно высокотравматичной операции. Зачастую мы видим пациентов уже с инвазией крупных сосудов. Если говорить об онкоурологии и онкогинекологии, то там все более понятно. А эти локализации — поджелудочная железа и печеночные и желчные протоки — достаточно сложные.

— Сколько операции длятся?

— Конкретно эти — как раз долго. Минимум — 4-5 часов, максимум может быть различным.

“Голод перед операцией не приветствуется. Изнуряющие клизмы накануне тоже исключены”

— Как выглядит подготовка к операции по удалению опухоли?
— Прежде всего пациент должен пройти все необходимые исследования: грудной клетки, компьютерную томографию с контрастированием брюшной полости, при необходимости — МРТ малого таза, колоноскопию, гастроэндоскопию, тесты на онкомаркеры. Мы должны увидеть степень инвазии опухоли в орган, как выглядят лимфоузлы, которые находятся в районе опухоли, должны исключить или подтвердить наличие метастазов, поражение крупных сосудов, ближайших к новообразованию. Это нужно для того, чтобы до операции мы планировали ее объем, знали анатомические особенности пациента, могли предположить план хирургического вмешательства.

Методы очистки кишечника, голодание ушли на второй план. Зачастую рано утром, накануне операции, мы предлагаем пациенту выпить питательный раствор, что поможет ему скорее выйти из высокотравматичной операции.

Чем быстрее пациент начнет восстанавливаться, тем меньше осложнений мы получим. Потому и голод перед операцией не приветствуется. Изнуряющие клизмы накануне тоже исключены. Пациент должен выспаться, иметь хорошее настроение и прийти с ним в операционную. Потому что исход операции зависит не только от хирурга, но и от того, как ему помогаем пациент. Он должен быть настроен на позитив, доверять хирургу и выполнять все рекомендации, которые дают врачи.

— А если говорить про другую сторону — врачей. Как вы готовитесь к операциям?

— Оперирующие хирурги прежде всего должны быть грамотными врачами как теоретически, так и на практике. Хирург должен полностью владеть анатомией оперируемой области, владеть топографической анатомией, держать у себя в голове 3D-реконструкцию того, что он оперирует, где какие сосуды находятся. Особенно, если мы говорим о лапароскопической хирургии. Врач должен знать границы этой резекции, правильный объем лимфодесекции. Без этого никак, потому что наша цель — максимальная выживаемость пациентов без рецидивов. Пациент должен жить долго, и от хирургии зависит многое.

Плюс хирург должен иметь постоянную практику, уметь принимать решения во время операции, когда он может встретиться с любой ситуацией.

В этом хорошо помогают симуляционные центры. В нашей клинике есть такой. В нем врачи обучаются лапарокопической хирургии, после чего сдают два уровня экзаменов — базовый и продвинутый.

Хирург должен учиться оперировать не на пациентах. Для качественного самостоятельного освоения выполнения каких-либо операций считается выполнение 50 операций. Наши врачи проводят их в симуляционном центре, проходят ряд упражнений, тренингов и курсов, чтобы прийти в операционную и оперировать своего 51-го, но уже настоящего пациента.

Недавно для хирургов нашего центра мы разработали программу проверки практических навыков, планируем проводить ее раз в год. Кроме этого, у нас есть правило: врач, который по какой-то причине две недели отсутствует клинике — был в отпуске или болел, — перед тем как пойти в операционную, проходит тренинговый курс.

— Кто становится пациентом в симуляционном центре?

— Если мы говорим о лапароскопии, то это может быть виртуальный симулятор или лапароскопические боксы — с инструментами, камерой, коробкой, которые максимально приближены к естественной среде даже по тактильным ощущениям.

— Кроме этого, операции в клинике проводят в том числе с помощью роботов. Верно?

— Да, второй год мы работаем с роботами, провели более 100 операций. Наиболее часто — при колоректальном раке. Оперируем гинекологическую и урологическую патологии.

— Поначалу у пациентов не было страха: «Как это, не руки врача будут оперировать, а робот?»

— Знаете, я его не почувствовал. Первую пациентку мы прооперировали в феврале 2018-го. Она легко согласилась. Сегодня некоторые сразу спрашивают, можно ли провести им операцию на роботе. Робот позволяет делать более точные движения, минимизировать риск повреждения сосудов. Он дает стационарную картинку, которую мы видим в 3D, при этом снимаются всякие колебания движений плюс полностью устраняется человеческий фактор.

— Какое оборудование используется при классических операциях?

— Около 60-65% всех операций в Центре выполняются лапароскопически. Для этого нам необходимо эндоскопическое оборудование — камеры, аппараты для подачи газов, коагуляция. На сегодня практически все технологии, которые существуют в мире, есть в нашем центре.

Они помогают сделать нашу высокотравматичную хирургию безопасной для пациента. Это — прежде всего.

Скальпелем можно вырезать все, что угодно, но это высокотравматично. Девайсы — это не выдумки или причуды хирургов. Это то, что позволяет сделать операции более безопасными.

“Если прошел год и мы видим, что рецидива нет, это уже маленькая победа. Три года — еще лучше. Пять — прекрасно”

— Как врач-онкохирург может быть уверен, что удалил всю опухоль?
— Для этого у нас есть служба патоморфологии. Во время операции края́ удаляемого органа отправляются на экспресс-исследование. Наши морфологии смотрят: есть в краях резекции раковые клетки либо нет? Если их нет, то хирург может быть уверен, что удалил все. Если что-то обнаруживают, то объем резекции расширяется. Ответ от морфологов поступает в течение 20-30 минут прямо во время операции.

После операции удаленный орган отдается на расширенное исследование. Патоморфологи исследуют опухоль, лимфоузлы — и в итоге дают заключение о стадии рака.

— Пациент прошел через операцию. Что происходит после? В какой момент пациент может сказать: «Я вышел в ремиссию, я здоров»?

— Если через три года после хирургии мы не выявляем ни метастазов, ни осложнений, ни прогрессирования опухоли, уже можно начинать думать, что у нас все получилось. А спустя пять лет ряд нозологий вообще снимаются с диспансерного наблюдения.

Да, нужно наблюдаться дальше и делать все необходимые обследования. Я всегда говорю пациентам так: «Есть график. Пожалуйста, придерживайтесь его». Не потому, что я так хочу. Это важно: если у пациента произошел рецидив или появились метастазы, то чем быстрее мы их найдем, тем более адекватно сможем на них среагировать. Отвечая на вопрос, скажи так: если прошел год и мы видим, что рецидива нет, это уже маленькая победа. Три года — еще лучше. Пять — прекрасно.

— Что снижает или, наоборот, повышает вероятность рецидива?

— Лечение на ранних стадиях. Чем раньше выявили опухоль и чем скорее ее начали лечить, тем ниже вероятность рецидива.

Кроме этого, правильное лечение, корректно подобранная химиотерапия после хирургического вмешательства, если это необходимо. Она должна быть адекватна для опухоли и чувствительна к ней.

“Хирурги — это не люди с холодными сердцами. Внешне они могут не показывать эмоций, но внутри-то переживают”

— Когда мы говорили о подготовке к операции, вы перечисляли и профессионализм врача, и доверие пациента. Обратила внимание, что у вас на стене висят иконы. Значит, есть что-то еще?

— Знаете, я не верю тем, кто говорит, что не верит в Бога. Есть силы, которые помогают. И мы видим эти случаи, которые невозможно ничем объяснить. Вот, кажется, пациент совершенно сложный, ничего нельзя сделать, но ты проводишь операцию — и безнадежный пациент становится на ноги, приходит время — он выздоравливает. А бывают пациенты, у которых довольно простая опухоль. Делаешь им ту же качественную операцию, но возникает то одна проблема, то другая.

Кстати, у нас, хирургов, есть много примет. Та же обувь, в которой ты идешь на операцию, как заходишь в операционную и т.д.. Когда у тебя получился ряд серьезных операций, ты стараешься надевать ту же одежду или повторять ту же последовательность действий, которые перерастают в приметы.

— Когда у вас запланирована операция, как выглядит ваш рабочий день?

— Стараюсь ставить операцию не с самого утра, чтобы разобраться с госпитализацией пациентов, консультациями, решить организационные вопросы по другим отделениям. С часов 10-11 я иду в операционную. И, как правило, провожу в ней время до конца рабочего дня, а то и дальше.

Очень хорошо, что наш хирургический коллектив активно растет, поэтому есть возможность распределять нагрузку. Без коллектива, без команды это было бы невозможно. Один человек не может вытянуть всё ни морально, ни физически. К тому же те, кто с тобой работает, должны понимать нюансы происходящей операции, потому что в последующем на дежурствах именно они наблюдают пациента, поэтому должны понимать, изменилось ли что-то, как вовремя среагировать, чтобы минимизировать возможные осложнения.

— Пациенты приходят к вам не с самым радужным настроением. Вероятно, за годы работы у вас выработался профессиональный иммунитет. Тем не менее, как вы научились не впускать это в себя?

— Все свои негативные или грустные чувства я оставляю на входе в клинику. Общаясь с пациентами, у которых тяжелое заболевание, стараюсь поднять им настроение. Сказать: «Нужно принять это, как факт. Главное, что мы нашли заболевание, мы можем на него повлиять, чтобы жить дальше. И мы знаем, что с этим делать». Вроде пока все удается, пациенты доверяют нашей клинике и хирургам.

Вообще, врач-хирург берет на себя огромную моральную ответственность. Во время операции он полностью отвечает за пациента и рискует не собой, а жизнью другого, поэтому все риски должны быть оправданы. Но хирурги — это не люди с холодными сердцами. Внешне они могут не показывать эмоций, но внутри-то переживают.

— Как врач, который делает более 100 высокотравматичных операций в год, какой совет вы дали бы тем, кто никогда не хочет оказаться на операционном столе у онкохирурга?

— Вовремя обращаться за помощью. Не бояться врачей и обследований. Почувствовали, что что-то не так? Сдайте анализы, обследуйтесь. Чем раньше врачи найдут у вас проблему, тем быстрее вы выпишетесь из больницы, если вдруг придется идти на операцию. Ранее выявление — это залог успеха в выздоровлении.

Лечение

Лечебным мероприятием при опухолях является оперативный метод. Хирург определяет вид операции. При фолликулярных и эндометриоидных опухолях показана резекция пораженного участка. Один здоровый яичник оставляют. Женщинам старше 40 лет рекомендовано удалять обе пораженных доброкачественной опухолью яичника. Потому что большинство являются переходящими.

При злокачественных опухолях проводят только радикальные методы. Более, чем в 70% случаев, наблюдается двустороннее поражение. Женщинам после менопаузы удаляются придатки полностью, даже если они доброкачественные. В молодом возрасте оставляется второй яичник, при полной уверенности, что опухоль не разрастется. Во время операции девушке проводят гистологическое исследование. При пограничной опухоли производят экстирпацию матки с удалением придатков или надвлагалищную ампутацию.

После проведения радикальных операций курсы химиотерапии проводятся каждые пару месяцев. Длительность курса определяет химиотерапевт. Применяют циклофосфан, бензотеф, платину, Тио-ТЕФ. При данном заболевании не проводятся влагалищные операции. Они несут за собой образование спаек, воспаление в малом тазу, анатомическое смещение органов. При таких условиях опасно для жизни проводить влагалищные операции. При злокачественной опухоли не проводя гистологию, нельзя уверенно охарактеризовать опухолевый процесс.

Диагностирование опухолей

При первых симптомах следует обратиться за врачебной помощью. Диагностика опухоли должна быть быстрой и современной. Начинается она с осмотра на гинекологическом кресле. После установления диагноза или факта наличия образования назначаются следующие обследования:

• УЗИ трансвагинальное и брюшное. В результате воздействии лучей на шейку матки, матку, яичники, специалист обнаружит точное местонахождение и размер опухоли.
• Общие анализы мочи и крови сдаются в обязательном порядке.
• Выполняют биопсию.
• Назначают компьютерную томографию.
• Определяется с помощью теста наличие онкологических тел. В крови находят вещества, характерны для злокачественных опухолей.
• Флюорография.

По результатам обследования, учитывая величину и расположение образования, совет специалистов клиники назначают дату оперативного вмешательства.

Диагностика нейрогенных забрюшинных опухолей

Ключевые слова: забрюшинные нейрогенные опухоли, компьютерная томография, ультразвуковая диагностика, 123–метайодбензилгуанидин, параганглиома, хемодектома, шваннома, ганглионеврома, ганглионейробластома, гормонопродуцирующие опухоли.

Забрюшинные внеорганные опухоли – достаточно редкая патология. Частота возникновения данных новообразований среди онкологических заболеваний составляет от 0,02 до 0,4%. Возрастной интервал, в котором возникают забрюшинные опухоли, в основном составляет 40–60 лет, хотя данные новообразования встречаются во всех возрастных группах. Женщины страдают этим заболеванием несколько чаще мужчин. К группе нейрогенных забрюшинных опухолей относятся несколько разновидностей новообразований из клеток оболочек периферических нервов (шваннома), периферических ганглиев (ганглионеврома и нейробластома) и параганглиев (доброкачественная и злокачественная параганглиома, или хемодектома), опухоли нейроэктодермального происхождения (ПНЭТ). Проблема диагностики забрюшинных опухолей по–прежнему остается одной из актуальных проблем современной онкологии. Чрезвычайно разнообразная палитра морфологических типов опухолей, особенности анатомического строения забрюшинного пространства, способствующие длительному бессимптомному росту забрюшинных новообразований, инвазия магистральных сосудов и окружающих органов, чрезвычайно высокая частота рецидивирования, значительный метастатический потенциал – все эти факторы ухудшают прогноз у больных с данными новообразованиями. Необходимо подчеркнуть и субъективный момент. Пациенты, обнаружившие опухоль в полости живота, не придают этому должного значения или связывают данную находку с травмой, воспалительным процессом в животе и другими причинами. При этом к специалисту данный контингент попадает через значительное время после обнаружения новообразования в животе. Из 112 пациентов 28 (25%) обнаружили опухоль самостоятельно. Примечательно, что сроки от момента обнаружения опухоли до обращения к врачу колебались от 1 до 15(!!!) мес. В этой группе пациентов 4 (14%) была выполнена эксплоративная лапаротомия вследствие местной распространенности опухолевого процесса на жизненно важные структуры. Диагностика забрюшинных нейрогенных опухолей включает весь спектр методов обследования: – физикальные; – инструментальные; – лабораторные. Физикальные методы Физикальные методы диагностики имеют чрезвычайно важное значение при первичном обращении больного. Данный метод включает осмотр, пальпацию, перкуссию, ректальное и вагинальное исследование. При осмотре больных с нейрогенными опухолями забрюшинного пространства можно отметить увеличение размеров живота, асимметрию за счет «выдавливания» передней брюшной стенки пролабирующей опухолью. Данная симптоматика встречалась у 19 (16,9%) пациентов. Размеры опухоли у всех больных были более 10 см. В 7 (6,3%) случаях наблюдалось расширение подкожных вен стенки живота. В 9 (8%) случаях отмечался односторонний или двухсторонний отек нижних конечностей. Пальпация данных опухолей применяется для определения локализации, размеров, консистенции опухоли. Из 112 пациентов у 64 (57,1%) опухоль пальпировалась. У 11 больных опухоль была величиной до 10 см, а у 53 размеры опухоли превышали 10 см. В 19 из 28 (25%) случаев тазовых опухолей заболевание выявлено в результате ректального обследования. Как правило, пальпаторно (в том числе и ректально) определяемые опухоли – это плотные, неподвижные узловые образования, размер которых превышал 10 см или был близок к нему. Как видно из данных таблицы 1, степень выраженности симптоматики коррелирует с размером опухоли. Инструментальные методы Инструментальные методы исследования включают в себя ультразвуковое исследование (УЗИ), компьютерную томографию (КТ), ангиографию, магнитно–резонансную томографию (МРТ), радиоизотопную сцинтиграфию, урографию, рентгенологическое исследование органов желудочно–кишечного тракта. УЗИ является наиболее оптимальным методом как первичной диагностики, так и главным инструментальным методом динамического наблюдения нейрогенных опухолей забрюшинного пространства. Ультразвуковая диагностика позволяет определить границы образования, характер его роста, наличие капсулы. Нейрогенные опухоли забрюшинного пространства при ультразвуковом исследовании имеют паренхиматозную плотность. Структура доброкачественных образований однородная. При злокачественных опухолях отмечается неоднородность, «пестрость» ультразвуковой картины – налицо результаты дегенеративных изменений в опухолевом узле – образование кальцинатов, кистозных полостей, участков кровоизлияний. Среди новообразований с неоднородной структурой на УЗИ злокачественный характер течения наблюдался в 92% случаев – отмечалось прогрессирование заболевания в форме рецидивирования и метастазирования. Границы новообразований при УЗИ четко определялись у 86% больных. При этом нечеткость границ прежде всего связана с инфильтрирующим ростом опухоли с инвазией окружающих структур. Размеры опухолевых узлов корректно определялись в 100% случаев. Ультразвуковая допплерография позволила выявить такие грозные осложнения, как тромбоз магистральных сосудов, вовлечение сосудов в опухолевый процесс. Пункционная биопсия применялась с целью верификации опухолевого процесса. Данное исследование проводилось под контролем УЗИ. При тазовых неорганных нейрогенных опухолях в 9 случаях применялась трансректальная пункционная биопсия, в 7 – трансвагинальная. Пункционный материал направлялся как в цитологическую, так и гистологическую лабораторию. Из 67 больных, подвергшихся пункционной биопсии опухоли, диагноз установлен у 51 (76,1%) пациента. Пункционная биопсия не проводилась при рецидивных опухолях, гормонально активных нейроэндокринных опухолях с высокими цифрами артериального давления. КТ и МРТ – наиболее точные методы инструментальной диагностики забрюшинных нейрогенных опухолей. Нейрогенные опухоли живота определяются лучевыми методами диагностики как хорошо ограниченная, гладкая или дольчатая масса. Кальцификация может наблюдаться при всех видах вышеназванных опухолей. Диагноз нейрогенной опухоли основывается на данных обследования по локализации, форме, внутренней архитектуре. При отсутствии отдаленных метастазов дифференциальная диагностика нейрогенных опухолей чрезвычайно затруднительна. При злокачественных опухолях с целью стадирования наряду с КТ и МРТ необходимы и дополнительные методы обследования. В то же время, в связи с тем, что большинство нейрогенных опухолей – доброкачественные, КТ и МРТ могут использоваться для дифференциальной диагностики и определения динамики локального роста опухоли. В нашем исследовании на снимках КТ и МРТ нейрогенные забрюшинные опухоли имели свои гистологические особенности. Ганглионеврома определялась как хорошо отграниченное округлое или полулунное, дольчатое образование (рис. 1, 2). Примечательно, что эта опухоль склонна к частичному или полному «окутыванию» крупных сосудов без сдавления позвонков. На неусиленных КТ–снимках опухоль в 94% случаев представлена гомогенной массой с меньшей, в сравнении с мышечной тканью, плотностью. В 20% случаях на КТ–снимках отмечалось наличие кальцификатов. Кальцинаты – редкие и плотные, как при нейробластоме. Степень контрастного усиления при ганглионевроме остается вопросом дискутабельным – от отсутствия эффекта до полного контрастного усиления. Были сообщения об интересном методе контрастного усиления, который приводит к медленному гетерогенному накоплению. Этот метод контрастирования выявляет обилие миксоидного матрикса в опухоли, в результате чего происходит прогрессивное накопление контрастного вещества во внеклеточном пространстве. На всех МРТ–снимках ганглиневрома была представлена гомогенной опухолью с относительно низким уровнем интенсивности сигнала в Т1–срезах. Интересно, что интенсивность Т2–сигнала зависит от пропорции отношения миксоидной стромы к клеточному компоненту и количества коллагеновых волокон. Опухоли со средней интенсивностью сигнала в Т2 МРТ–изображениях содержат многочисленные клеточный и фиброзный компоненты и незначительное количество миксоидной стромы. Те опухоли, которые имеют высокую интенсивность сигнала в Т2–изображениях, представлены большим количеством миксоидной стромы и относительно низким содержанием клеточного и фиброзного компонентов. Одним из специфичных магнитно–резонансных признаков для ганглиневромы является наличие ободка низкой интенсивности сигнала в Т2–изображениях, который придает опухоли округлый вид. Эти ленты низкой интенсивности сигнала обусловлены: переплетением продольно и поперечно ориентированных шванновских клеток, которые беспорядочно перекрещиваются между собой, а также наличием коллагеновых волокон в опухоли. При КТ с болюсным контрастированием ганглионеврома обычно демонстрирует постепенное увеличение усиления, даже большее, чем при динамическом магнитно–резонансном исследовании (рис. 3, 4). Ганглионейробластома по структуре негомогенна вследствие наличия опухолевых некрозов и кровоизлияний. В исследовании в 85% случаев при КТ опухоль содержала кальцинаты. Кальцификаты при ганглионейробластоме грубые, сливающиеся, аморфные и в крапинку, в отличие от редких, пятнистых кальцификатов при ганглионевроме. Использование КТ и МРТ очень важно для определения морфологических характеристик нейробластомы и точной оценки распространенности опухоли (рис. 5 и 6). При инструментальной диагностике хромаффинных опухолей в первую очередь проводилась КТ надпочечников. Если поражения надпочечников не отмечалось, на КТ–снимках изучалась область локализации органа Цукеркандля – ткани со скоплениями хромаффинных клеток, который тянется вдоль нижнего отдела абдоминального сегмента аорты от начала нижней брыжеечной артерии до бифуркации аорты и подвздошных сосудов. Если и здесь нет поражения, следовала оценка КТ мочевого пузыря и других возможных локализаций параганглиомы. На всех КТ–снимках и феохромоцитома, и параганглиома более 3 см в диаметре содержали участки некроза и кровоизлияния, за исключением пациентов с MEN– синдромами, при которых для опухоли характерен небольшой размер. При MEN–синдромах надпочечники были утолщены, узловаты без содержания опухолевой ткани (гиперплазия мозгового слоя надпочечников). В нашем исcледовании все параганглиомы гиперваскулярны и демонстрируют явное усиление рисунка после внутривенного введения контрастного препарата (рис. 7 и 8). КТ применена с внутривенным введением низкоосмолярного неионизированного контрастного вещества; наши исследования показали отсутствие увеличения уровня катехоламинов в сыворотке крови при применении такого контрастного вещества. Если при КТ нет данных, говорящих о поражении, а лабораторные тесты остаются позитивными, мы применяли сцинтиграфию с метайодбензилгуанидином. Радионуклидное исследование – важнейший метод для оценки всех органов на предмет наличия параганглиомы. Результаты применения данной методики представлены ниже. С целью определения локализации параганглиомы применена также МРТ, хотя только в 80% случаев при Т2–срезах возможно наличие характерной картины сигнала высокой интенсивности («светлый пузырь»), т.к. внутреннее кровоизлияние может ослабить интенсивность сигнала. Диагностика забрюшинных параганглиом не ограничивалась применением вышеуказанных инструментальных методов. Связано это с биологическими особенностями данного гистологического типа опухолей. Способность хромаффинной ткани секретировать катехоламины используется в методике радиоизотопной сцинтиграфии с метайодбензилгуанидином. Более десятилетия метайодбензилгуанидин (MIBG) – аналог норэпинефрина, меченый радиоактивным изотопом I123 или I131, используется как диагностический агент для выявления нейрогенных опухолей. Так как поглощение MIBG зависит от активного транспорта радиопрепарата в жизнеспособную опухолевую клетку, данный метод является очень высокоспецифичным тестом оценки опухолевой активности. Нормальное поглощение MIBG происходит в слюнных железах, миокарде, печени, кишечнике, мочевом пузыре. Неизмененные надпочечники часто визуализируются при применении I123, но редко с I131. Высокая чувствительность и специфичность этих меченых атомов делают данный метод незаменимым для диагностики локализаций первичных и метастатических нейробластом. Исследование используется как дополнительный метод для определения локализации параганглиом даже при искажении растущей опухолью или предыдущими хирургическими вмешательствами. Помимо диагностики MIBG также играет важную роль в терапии: при поглощении опухолью препарата в терапии используется терапевтическая доза I131 с обнадеживающими результатами. Сцинтиграфия с MIBG выполнена 27 больным с забрюшинными нейрогенными опухолями. При этом у 14 (52%) пациентов не выявлено наличия активной специфической ткани нейроэндокринной природы в опухоли, что подтверждено послеоперационным гистологическим исследованием удаленного препарата. У 8 (30%) больных получены данные, свидетельствующие о наличии нейроэндокринной опухоли, что подтверждено результатами интраоперационной ревизии и послеоперационного гистологического исследования. У двух больных дооперационное цитологическое исследование пунктата новообразования свидетельствовало о наличии нейроэндокринной опухоли, однако данные сцинтиграфии с MIBG говорили об отсутствии этой ткани, что в дальнейшем подтверждено послеоперационным гистологическим исследованием. У троих больных при сцинтиграфии выявлена не только забрюшинная опухоль, но и отдаленные метастазы в кости, печень, забрюшинные лимфоузлы, что привело к решению отказаться от оперативного лечения (рис. 9). Таким образом, применение сцинтиграфии с MIBG у пациентов с нейрогенными опухолями забрюшинного пространства позволяет своевременно распознать не только первичные опухоли нейроэндокринной природы, выявить диссеминацию процесса, но и своевременно скорректировать лечение данного контингента больных. Неврилеммома (шваннома) на снимках КТ была представлена как хорошо ограниченная круглая или овальная масса, в которой часто выделяются кистозная дегенерация и кальцификация. Кальцификация может быть расположена в крапинку, пятнами или криволинейно и определяться по всей опухоли (рис. 10). При контрастном усилении на КТ–снимках неврилеммома демонстрирует различную или усиленную гетерогенность. Усиление гетерогенности отражает различие в степени клеточной зрелости. Минимальное контрастное усиление обусловлено отсутствием или резким уменьшением клеточного компонента с замещением диффузным жидкостным компонентом. Гетерогенные участки на усиленных КТ–снимках могут быть также следствием кистозных или геморрагических изменений. Следует сказать, что в нашем исследовании есть случай множественной неврилеммомы, представленной несколькими узлами. Узлы локализовались в параспинальной области. Опухоль имеет четкие контуры, на снимках КТ отсутствуют признаки дегенерации, некрозов, кровоизлияний, хотя по периферии опухоли наблюдались кальцинаты. Капсула опухоли четко визуализируется. Признаков инвазии в окружающие органы и ткани не наблюдалось (рис. 11). Ни в одном случае не удалось идентифицировать периферический нерв, из которого развилась забрюшинная неврилеммома. На снимках МРТ неврилеммома выглядит как опухолевая масса с низким по интенсивности сигналом в фазе Т1 и негомогенной высокой интенсивностью сигнала в Т2–изображении, что обусловлено чередованием участков с гистологическим типом Антонии А и Антонии В и вторичными дегенеративными изменениями. МРТ–изображение с контрастным усилением в фазе Т1 дает возможность четко визуализировать кистозные, некротические участки, а также солидные массы по периферии и центру опухоли. Нейрофиброма – доброкачественная нейрогенная опухоль. На снимках КТ все случаи нейрофибромы имели гомогенную структуру, гладкую, округлую поверхность с четким контуром (рис. 12). На неусиленных снимках уровень затухания сигнала при нейрофибромах – 20–25 HU, а при контрастном усилении – 30–50 HU. Kumar et al. утверждают, что ослабление сигнала при неусиленном КТ–сканировании – характерный признак богатых липидами шванновских клеток, адипоцитов и дискредитируется окружающим жиром. Автор также утверждает, что усиление сигнала при контрастном усилении обусловлено уровнем плотности коллагена. Нейрофиброма в 30% случаев содержала множественные кистозные участки различных размеров, которые являются следствием миксоидной дегенерации. На КТ– и МРТ–снимках нейрофибромы и шванномы иногда демонстрируют различный уровень сигнала на периферии и в центре опухоли. В Т1–фазе МРТ–снимков всех случаев нейрофибромы центральные участки имели более высокий сигнал интенсивности, чем на периферии, в то время как в Т2–фазе на периферии более высокий сигнал интенсивности. Этот факт говорит о наличии нейрогенной ткани в центре новообразования и миксоидной дегенерации по периферии. На КТ и МРТ злокачественные опухоли оболочек периферических нервов имеют много сходных черт с шванномами. Однако есть и отличия. Инфильтративный характер роста и внутренняя негомогенность более характерны для злокачественной опухоли периферических нервов, хотя могут встречаться и при доброкачественных нейрофибромах. Однако если есть асимметрия в размерах или интенсивности сигнала в билатеральных опухолях, то это говорит о злокачественности процесса. Прогрессивное увеличение и болевой синдром, связанный с опухолью, также говорят о злокачественной трансформации. Следует заметить, что злокачественные опухоли оболочек периферических нервов могут встречаться как у пациентов с нейрофиброматозом, так и без этой патологии. Опухоли без сопровождающего нейрофиброматоза встречаются чаще при злокачественных опухолях оболочек периферических нервов. На снимках КТ и МРТ трудно дифференцировать злокачественную и доброкачественную шванномы. Отличительными чертами могут явиться нечеткая граница опухоли с инвазией в окружающие структуры и внутренняя негомогенность, которые характерны в большинстве случаев для злокачественных опухолей оболочек периферических нервов. Но нельзя забывать, что эти признаки, хотя и нечасто, но могут встречаться и при доброкачественных шванномах. Однако если отмечается асимметрия в размерах или билатеральная массивная опухоль с ослабленным сигналом, то речь, скорее всего, идет о злокачественной опухоли (рис. 13). Урография применяется при вовлечении почки в опухолевый процесс. При этом объем хирургического вмешательства включает нефрэктомию. Проведение урографии способствует определению функциональных показателей остающейся почки. Помимо этого проведение урографии преследует целью определить возможность вовлечения лоханки почки и мочеточников. Рентгенография органов желудочно–кишечного тракта не относится к основным методам диагностики, а имеет вспомогательное значение. Часто забрюшинные опухоли, достигнув определенного размера, сдавливают желудок, двенадцатиперстную кишку, тонкую кишку, вызывая соответствующую симптоматику. Проведение рентгенографического исследования позволяет оценить степень вовлечения органов желудочно–кишечного тракта в опухолевый процесс. Эндоскопическое исследование проводится с целью исключения врастания опухоли в стенку желудочно–кишечного тракта, а также оценки степени компрессии опухолью органов желудочно–кишечного тракта. Лабораторные методы. Морфологическая диагностика Одним из наиболее сложных разделов клинической онкологии является морфологическая диагностика опухолей забрюшинного пространства, что обусловлено разнообразием тканевых структур в этой области. Помощь в уточнении гистологического типа нейрогенных забрюшинных опухолей может оказать электронно–микроскопическое исследование, которое позволяет определить ткане– и цитоспецифические признаки, которые сохраняются в опухолевых клетках и могут быть использованы для дифференциальной диагностики, что необходимо для определения правильной тактики лечения больных и прогноза заболевания. Объектом исследования был послеоперационный материал 18 пациентов с опухолями забрюшинного пространства, у которых постановка диагноза на светооптическом уровне была затруднительной. Электронно–микроскопическое исследование способствует определению направленности дифференцировки составляющих опухоль клеток и выявлению ряда характерных для каждого варианта новообразования ультраструктурных черт. В шести наблюдениях опухоли имели черты клеток шванновской оболочки нервов. Обычно светооптическая диагностика таких новообразований не вызывает затруднений. Однако при отсутствии «вихревых» структур и телец Верокаи в опухоли, а также при диагностике шванномы типа В возникает необходимость в дифференциации ее от других опухолей клеточно–волокнистого строения (мышечных, фибробластических). В исследованных наблюдениях опухоли были представлены полиморфными, часто веретенообразными клетками с длинными интердигитирующими отростками (рис. 14). Плазматические мембраны части клеток формировали различные выпячивания сложной конфигурации (рис. 15), спиралевидные наслоения (рис. 16). В 4 наблюдениях опухоли имели черты элементов эндопериневрия. Наблюдались клетки двух типов: 1. Клетки, которые по ультраструктурной организации можно было расценить как фибробластоподобные (рис. 17): они преимущественно веретенообразной формы, в цитоплазме хорошо развита система ШЭР, по периферии цитоплазмы нередко видны филаментозные пучки коллагеновых волокон. 2. Клетки типа периневральных (рис. 18): с длинными и исключительно тонкими биполярными, реже триполярными, отростками и большим числом пиноцитозных пузырьков в цитоплазме. Природа фибробластоподобных клеток в опухолях оболочек периферических нервов до настоящего времени не ясна. Большинство авторов склоняются к мысли, что они представляют собой модифицированные неопластические периневральные клетки. В 7 наблюдениях ультраструктурная организация опухолей имела черты нейробластомы. Они были представлены круглыми или овальными клетками с высоким ядерно–цитоплазматическим соотношением и полярными отростками, в которых наблюдались микротрубочки, синаптические везикулы и электронные гранулы (рис. 19 и 20). Подобные электронно–плотные гранулы выявлялись и в цитоплазме клеток, которая преимущественно бедна органеллами. Плазматические мембраны клеток формировали специализированные межклеточные соединения. В одном наблюдении ультраструктура опухоли более всего соответствовала ПНЭТ. ПНЭТ и нейробластома имеют много похожих ультраструктурных черт и относятся к группе мелкоклеточных опухолей. Однако ПНЭТ – менее дифференцированная опухоль, и отростки составляющих ее клеток значительно менее многочисленные и не организованы в параллельные ряды, как в нейробластоме. В цитоплазме и отростках клеток встречаются единичные электронно–плотные гранулы, плазматические мембраны формируют иногда десмосомоподобные соединения (рис. 21). Таким образом, диагностика нейрогенных забрюшинных опухолей включает в себя весь спектр клинических, лабораторных, инструментальных методов исследования. Учитывая наличие в данной группе новообразований нейроэндокринных опухолей, отличающихся типичной клинической картиной, обусловленной гиперпродукцией катехоламинов, важнейшее значение в диагностике как первичных, так и метастатических поражений имеет радиоизотопная сцинтиграфия с 123–метайодбензилгуанидином. Чувствительность данного метода составляет 91%, специфичность – 97%. Комплексное применение всех методов диагностики позволяет адекватно и достоверно определить как морфологическую принадлежность, так и особенности топографо–анатомической локализации, взаимосвязь с окружающими органами и тканями, что имеет решающее значение в оценке возможности хирургического лечения.

Операции и период реабилитации

По статистике доброкачественное поражение яичников составляет более 10% случаев. Гинекологи условно разделяют их, но уплотнения имеют переходное свойство. Доброкачественные опухоли имеют здоровую ткань, не образуют метастазов и не нарушают яичника. Их удаление часто приводит к полному выздоровлению. Они могут возникнуть в любой возрастной период. Отрицательно влияют на способность забеременеть. Трудно классифицируются и имеют риск малигнизации.

Пограничные опухоли бывают смешанных разновидностей. Удаление часто приводит к возникновению рецидива. Имеют низкий уровень озлокачествления и диагностируются в молодом возрасте. К сожалению, в 30% случаев женщина остается бесплодна. Злокачественные опухоли характеризуются быстрым ростом. Прорастания попадают в другие ткани, повреждают их и нарушают функции органов. Раковые элементы проникают не только в органы, но и в лимфатические и кровеносные сосуды. На начальной стадии они могут быть полностью излечимы.

Хирургия – единственный и основной метод лечения. Воспаление и их последствия занимают 70% всех гинекологических заболеваний. Самое серьезное последствие это бесплодие или даже летальный исход. После проведения операции женщина находится под постоянным врачебным контролем. В течение трех недель движения запрещены. Реабилитация проходит строго в стационаре. Назначаются антисептические процедуры, противовоспалительные средства и препараты для восстановления тканей. От сильного болевого синдрома назначают обезболивающие средства. От тяжести ощущений таблетки или уколы.

Женщине при необходимости назначают курсы химиотерапии. Они могут продолжаться до двух лет, проводиться до ремиссии или полного выздоровления. При ухудшении общего состояния женщине немедленно следует поставить в известность лечащего врача.